Рандольф Зандер "Рубли Елизаветы Петровны"

Елизавета Петровна взошла на трон в ноябре 1741 года. Во время ее царствования серебряные монеты чеканились на Московском и Санкт-Петербургском монетных дворах. В дополнение к серебру, полученному Россией как часть ее торговых активов, сырьем для чеканки современных денег, в большинстве рублей, служили постепенно изымаемые из оборота старые проволочные копейки. К тому времени Петербургский монетный двор уже был восстановлен и работал три года. Центр тяжести монетного производства был перенесен из Москвы в северную столицу. Вследствие этого монеты, отчеканенные в Санкт-Петербурге, представляют больший интерес, чем монеты Московского монетного двора. Здесь было создано больше пробных моделей, новых типов и разновидностей. Например, чеканя рубли, в Москве использовали фактически один и тот же тип штемпеля на протяжении почти всех 20 лет царствования Елизаветы. Монеты отличались только датой и несущественными отклонениями от стандартной модели, которые ученики мастера допускали в процессе скучной работы копирования образца. А на Петербургском монетном дворе, было создано пять различных типов и еще несколько редких непринятых проб.

На первом СПБ типе, датированном 1741 г, изображен поясной величавый портрет императрицы, известный как высокий узкий бюст. Этот тип сравнительно редкий. Елизавета Петровна взошла на престол за 25 дней до конца 1741 года, и, возможно некоторые из этих монет были отчеканены в начале 1742 года. Экземпляры монет, дошедшие до нашего времени, сохранили хороший вид, кажется, их умышлено не пустили в оборот и сберегли на время. Хотя целых полмиллиона с лишком рублей Иоанна III, начиная с 1741 г., были перечеканены по велению Елизаветы Петровны, среди этого типа монеты перечеканенные из рублей Иоанна 3 попадаются не очень часто.

Второй СПБ тип датирован от 1741 г. до 1754 г. На нем изображен портрет очень похожий на тот, который Иван Лефкен выгравирован на коронационной медали. Может быть, он принадлежит Лефкену, который только что вернулся из командировки в Европу, где проходил курс обучения. Он родился в России и был сыном Тимофея Лефкена, обрусевшего немца, который на протяжении многих лет был одним из руководящих работников монетного двора. Исходя из вкусов нашего времени, портрет покажется довольно грубым, но нам приходится признать, что этот тип больше соответствовал вкусам императрицы, чем наспех сделанный тип 1. Еще одним доказательством этого может служить тот факт, что с небольшими изменениями он использовался на протяжении более четырнадцати лет, будучи отчеканенным на почти десяти миллионах монет. Рубли этого типа, датированные 1741 г., в большинстве своем, наверное, были отчеканены уже в следующем году (СПБ рубль 1741г. с московским портретом намного реже, чем второй тип с обычным портретом СПБ).

Рубли, которые Елизавета Петровна отчеканила на монетах Иоанна III, принадлежат преимущественно к этому типу. Как правило, на них остались следы "первичной монеты", они заметно расплющены и более тонкие, чем обычные, и вид гурта остался тот же. Сохранились надписи на гурте и санкт-петербургские и московские. Очень редко рубль Иоанна с петербургским гуртом попадал в партию рублей, предназначенных для перечеканки на московском монетном дворе и наоборот. Уздеников считает такие экземпляры чрезвычайно редкими. Еще более редким является рубль Иоанна, ставший первичной монетой, с анахроничным орнаментом из листьев на гурте, перечеканенный Елизаветой. Известен только один экземпляр, датированный 1743 г. СПБ.

Существует новодельный СПБ рубль с московским гуртом, но это сделано умышлено, а не вследствие частной ошибки, как это было с монетами, о которых шла речь.

Существует уникальный экземпляр, бывший в обращении долгое время, рубля СПБ, датированный 1742 г. , с изображением портрета, в котором сочетались некоторые черты типа 1 и типа 2. Эта монета из коллекции графа И. И. Толстого, наверное, была сделана как пробная, но ее не приняли, и она, так же как и уникальный орловый рубль Петра II, как-то попала в обращение.

Третий тип СПБ рубля Елизаветы Петровны сделан английским гравером Бенджамином Скоттом. Рубли этого типа чеканились с 1754 по 1757 год. Орел на обратной стороне остался почти без изменений. Портрет работы Скотта имеет более четкие контуры и по своей композиции, без сомнения, более элегантен, чем портрет работы Лефкена. Скотт подписал свою работу крохотными инициалами "ВS" в обрезе рукава.

Бенджамин Скотт не был выдающимся портретистом, его главный вклад в развитие российского монетного дела - это упорядоченное продуманное ведение всех операций, производимых на монетном дворе, а еще у него был талант доводить до толку одаренных учеников. Он заслуживает благодарности за то, что поставил на ноги двух лучших русских граверов XVIII ст., Тимофея Иванова и Самойлу Юдина. Они сделали карьеру куда более блестящую, чем их учитель. Прежде чем рассмотреть прославленный рубль Дасье, следует упомянуть переходный тип рубля 1757 г., у которого лицевая сторона работы Скотта, а на обратной стороне новый орел Дасье, чем-то напоминающий орла Гедлингера 1736 г, Он является орлом, которого будут чеканить впоследствии, на рублях Петра III и Екатерины II . Хотя многие крупные специалисты, кроме Великого Князя Георгия Михайловича, считали, что эта комбинация встречается достаточно редко, Джорж Дани, который досконально изучил рубли Екатерины Петровны, высказывает мнение, что ее нечастое появление на нумизматическом рынке является свидетельством того, что этот тип очень редкий.

Жан - Антуан Дасье происходит из семьи прославленных швейцарских медальеров: его дед, отец и брат более 100 лет были медальерами на Женевском монетном дворе. Особенно много медалей он создал в 1740-х годах, работая на Лондонском монетном дворе. Его портрет Монтескье, отчеканенный на медали, является единственным, который великий философ разрешил сделать. Дасье приехал в Россию в 1756 году по двухлетнему контракту. Жалованья ему положили 2500 рублей в год. Он скончался в 1758 г. в Копенгагене, возвращаясь на Запад.

Во время пребывания в России он создал рубль 1757 г., империал 1757 г. и некоторые медали. В середине августа 1757 г. императрица одобрила модель рубля с ее портретом. Возможно, рубль Дасье чеканился только несколько месяцев, так как существуют и другие рубли 1757 г., комбинированные; обратная сторона Дасье, а лицевая сторона Скотта или Тимофея Иванова.

Иногда рубль Дасье называют пробным. По сути, существуют четыре разновидности этого рубля: самая редкая и, пожалуй, самая ранняя вполне возможно была пробой - это тип без инициалов на обратной стороне под орлом. Это ГМ 301; Великий Князь считал его таким же редким, как и модель Самойлы Юдина 1758 г., ему известны были только два экземпляра.

На пятом типе Петербургских рублей Елизаветы Петровны изображен портрет императрицы работы Тимофея Иванова. Инициалы Т. I. помещены на краю мантии императрицы. Это первый штемпель, подписанный гравером, чья активная и плодотворная деятельность на Санкт- Петербургском монетном дворе продолжалась почти до 1800 г. Сын работника двора, он в 1754 году стал учеником Бенджамина Скотта, затем изучал граверное дело в Академии Искусств, а в 1759 г. его назначили мастером-медальером. Эту должность он получил в основном за свои медальные портреты императрицы. Он заслужил репутацию гравера, который "работает быстро и уверенно, но, однако скорость его исполнения никогда не наносит вред качеству".

Портрет Тимофея Иванова удовлетворяет требование императрицы, которое она высказала 10 ноября - ориентироваться на тип портрета, который был создан Бенджамином Скоттом. Но Иванов позволил себе немного подпасть под влияние модели Дасье. Обратная сторона осталась та же, что у Дасье.

Рубли этого типа, датированные от 1758 до 1761 года включительно, попадаются довольно часто, но с датой 1757 года - редки: они чеканились меньше месяца в конце этого года. Существует вариант этого типа 1761 г., на котором большой локон волос императрицы ниспадает на ее правое плечо.

В 1758 г., после того как портрет работы Тимофея Иванова был одобрен, его коллега Самойло Юдин изготовил красивую модель рубля. Влияние прототипа Дасье чувствуется в ней гораздо сильнее, чем в модели Иванова. Он заимствовал прическу и убранство модели Скотта, но черты ближе к изображению Дасье. Хотя на современный взгляд этот портрет кажется привлекательным, императрице он не понравился, и эта модель не была принята. Наверное, нам трудно понять, почему Елизавету Петровну не удовлетворили портреты, созданные двумя такими одаренными медальерами, как Дасье и Самойло Юдин, а менее удачные работы Ивана Лефкина и Бенджамина Скотта удостоились ее одобрения. Первая превалировала в чеканке на протяжении четырнадцати лет, вторая легла в основу изображения, которое заменило портрет работы Дасье. Вот возможное объяснение: и Дасье и Юдин сосредоточились на чертах императрицы, пытаясь их изысканно и тонко передать, но не обратили внимания на ее придворное убранство с андреевской лентой и на ее пышный бюст. А вот Тимофей Иванов, в 1757 г. создавший портрет, который стал воспроизводиться вместо портрета Дасье, сумел искусно изобразить оба эти элемента портрета.

В августе 1759 г. объединенная российско-австрийская армия под командованием русского генерала Петра Салтыкова разгромила в битве под Кунесдорфом прусскую армию, которой лично командовал Фридрих Великий. Для России это была знаменательная победа. Императрица произвела Салтыкова в фельдмаршалы и повелела отчеканить серебряные медали рублевого достоинства как награды русским воинам-победителям. На лицевой стороне изображен портрет императрицы с подписью Тимофея Иванова, на обратной стороне (изображение было выбрано на конкурсной основе) показана аллегорическая фигура русского солдата на поле, где осталось снаряжение разгромленного прусского войска. Солдатам были розданы 33600 медалей с ушком, чтобы повесить на грудь, еще 1000 были сделаны скорее как памятные медали, нежели награды и не имели ушка. Медаль была чеканена повторно много раз. Мы воспроизводим экземпляр, скопированный в стиле настольной медали почти через сто лет после того, как был создан оригинал. Вес различен, существуют чеканки не в серебре. Эта медаль известна как Кунерсдорфский рубль.

Балтийские провинции Ливония и Эстляндия, аннексированные у Швеции в 1721 г., на протяжении нескольких десятилетий продолжали использовать разные местные деньги, часто по сниженному или по повышенному курсу. Российские монеты имели хождение только в порядке исключения.

В 1756 г., когда Россия собиралась вступать в Семилетнюю войну, в провинциях были размешены русские войска. Обменивая жалованье, полученное в твердых рублях, на местные деньги разного достоинства, военнослужащие при этом много теряли. Чтобы как-нибудь спасти положение, российское правительство начало платить им частично "барочными" копейками, ("орел в облаках"), чья подлинная цена приравнивалась к их нарицательной стоимости, и местное население их принимало. Перейти полностью на российские рубли - это привело бы к дестабилизации финансов провинций и заняло бы слишком много времени. Поэтому в середине 1756 г. было решено ввести при российской финансовой поддержке местную серебряную и биллоновую валюту; которая больше соответствовала бы обычаям Балтии. Монеты разной стоимости должны были быть пяти видов от 96 копеечного ливонеза из серебра 72 пробы до биллонового гроша-двухкопеечника.

Санкт-Петербургский монетный двор сделал штемпели с рублевым портретом работы Бенджамина Скотта 1754 г. на лицевой стороне и надписью без обозначения монетного двора— "СПБ". В Риге с 1707 г. монетного двора не было, а Петербургский был безнадежно загружен, поэтому штемпели послали на московский монетный двор, который выделил специальное помещение для чеканки ливонских денег.

Чеканка началась в конце 1756 г. и закончилась в марте 1757-го, на всех стандартных монетах стоит дата 1757, Московский монетный двор отчеканил только 27 тысяч 96 - копеечных ливонезов, так как мелкая монета пользовалась большим спросом. А всего ливонских денег было изготовлено общей стоимостью на 100 000 рублей - не на много больше, чем стоили "барочные" копейки, которые уже были в денежном обороте в провинциях.

Выпуск не дал желаемого результата. Монет было слишком мало для правительственных нужд в регионе. Для дальнейшей чеканки ливонских монет Московский монетный двор должен был использовать не российские монеты, собранные рижской таможней и казначейством и направленные в Москву для перечеканки. Но этот источник дал мало металла. Ливонская валюта затерялась в круговороте разных балтийских монет, которые там были в обращении.

В 1759 г. русские ввели в Кенигсберге и в ближайших к нему местностях свою специальную прусскую монету военного времени, и начеканили ее в десять раз больше, чем ливонезов; некоторое количество этих денег проникло из Восточной Пруссии на север в Ливонию.

После окончания войны Балтийские провинции опять утвердились в своей старой порочной монетной практике, и потребовалось еще 85 лет, для того, чтобы в регионе стала превалировать российская денежная система