Как ни странно, экстравагантная публикация Кене прошла в то время почти незамеченной. Но в следующем году князь Александр Трубецкой (1813 - 1889), тогда российский консул в Марселе, продолжил этот сюжет, он хотел, чтобы общественность поверила в эту легенду, и для этого решил создать доказательство ее правдоподобия. Наверное, Трубецкой был увлечен азартностью этой игры, хотя его привлекала возможность немного подзаработать. Имея гальванокопию образца Шуберта, он сделал в Париже довольно точные копии штемпелей, вероятно, на монетном дворе, который обычно выполнял частные заказы, в перерывах между чеканкой франков. Посредством этих штемпелей, предположительно на том же монетном дворе, были отчеканены пять, (а может и больше) удивительно похожих копий рубля Константина с гладким гуртом. Однако они могли быть отчеканены где угодно, так как в то время большинство монетных дворов были готовы сделать такие штемпели любому заказчику, лишь бы он уплатил за них. Например, великий князь Георгий Михайлович заказал на Венском монетном дворе штемпели для медали, которую он давал на память посетителям, приходившим посмотреть его коллекцию, но сами медали чеканились десятками ежегодно на Петербургском монетном дворе.
Между рублем Трубецкого и оригинальным рублем существуют небольшие различия, самая заметная-ориентация штемпелей и II вместо Н как у оригинала. Собственно говоря, копия Трубецкого с первого взгляда производит более приятное впечатление, чем оригинал. И это неудивительно, так как парижский гравер, такой же искусный, как и его русские коллеги, в отличие от них работал без спешки. Самая курьезная примета - наличие под скипетром орла округленной точки, такой же, какую Парижский монетный двор всегда ставил в былые времена, чтобы обозначить семестр чеканки.
Трубецкой пытался обезоружить придирчивых критиков: мол, не его рубль был сделан позже, а рубль Шуберта. Для этого он придумал такую легенду, объясняющую происхождение его монет. Она сводилась к тому, что 27 ноября Канкрин послал с курьером монеты Константину. Этим курьером был адъютант Сабуров, привезший также объяснительную записку с просьбой одобрить их. Константин категорически отказался от предложения, монеты были отложены и забыты. Через пять лет, во время польского восстания, когда Бельведерский дворец Константина был разграблен, они исчезли. Потом один польский эмигрант привез их во Францию, и после его кончины вдова покойного обратилась через посредника к Трубецкому, предлагая ему купить все пять. Сабуров, к тому времени уже покойный, в старости не раз рассказывал Трубецкому об этом приключении своей молодости, вспоминая, что монет было пять. Трубецкой, обследовав монеты, "убедился" в их подлинности.
Теперь у Трубецкого возникла проблема, как сбыть некоторые из этих монет. Он стал подыскивать знатоков, которые совершили бы "покупку" вместе с ним. Таких людей, чья поддержка помогла бы легализовать его монеты, что принесло бы прибыль от вложенных в штемпели денег. Он сам, говорил Трубецкой, мог позволить себе приобрести только две монеты - одну он принесет в дар Эрмитажу, другую оставит себе. Он обратился к двум очень солидным коллекционерам: к своему кузену графу Сергею Строганову, председателю Археологической комиссии, и принцу Александру Гессенскому, шурину Императора, а также к неугомонному барону Кене. Первые два вежливо выразили сомнение, Строганов добавил: судя по тому, что он слышал в частной беседе от Канкрина, у него сложилось впечатление, что монеты и штемпели хранятся в министерстве финансов в Петербурге. Кене рассердился, так как его история была поставлена под сомнение.
Затем Трубецкой заявил, что через французского агента он договорился с вымышленным богатым американцем, мистером Вебстером из Кентукки: тот купит пять рублей, три оставит себе, а остальные два отдаст Трубецкому в обмен на его коллекцию древних монет. Три экземпляра, вроде бы принадлежащие вымышленному мистеру Вебстеру, будто бы были потеряны, когда в январе 1870 г. багаж Вебстера был отправлен из Галифакса в Ливерпуль на пакетботе "Тород Бостон". Вскоре после этого один рубль из этой пары Трубецкой подарил Эрмитажу, где его приняли без каких-либо обязательств. В 1873 г. он сделал попытку поправить свое пошатнувшееся положение, издав в Марселе памфлет в 101 страницу.
Полемика между Трубецким и Кене вспыхнула снова в 1878-1879 гг. Кене напечатал обвинительную статью, а Трубецкой ответил еще одним памфлетом, оба спорщика выдвигали все более безрассудные аргументы до тех пор, пока в июне 1879 г. на свет Божий появились те пять рублей, которые Канкрин спрятал, отпечатав их в 1825 г., и обоим пришлось замолчать. Можно предположить, что парижский рубль, который, по словам Трубецкого, оставался у него, это тот самый, который Великий Князь Георгий Михайлович приобрел после 1886 г., когда он его разыскивал, и в 1890 г., когда он указал в книге "Монеты царствования Императора Николая I", что рубль находится в его коллекции.
Как предполагается, у Трубецкого было, пять экземпляров монет. Судьбу двух из них мы знаем. Пережили ли его остальные три ? Такая возможность существует, хотя до сих пор в поле зрения не появлялся ни один экземпляр, который можно было с уверенностью отождествлять с ними. Некоторое время экземпляр Вилли Фукса считали подлинным, но сейчас он признан фальшивым.
На протяжении нескольких лет, патинированный медный экземпляр с гладким гуртом, который после микроскопического исследования дает все основания полагать, что он был отчеканен посредством штемпелей Трубецкого, фигурировал на нумизматическом рынке. Сейчас он находится в частной коллекции. Говорят, что он происходит из парижской фирмы
В.В. Уздеников и В. А. Калинин видели его и относятся к нему положительно. Факсимильная монета Трубецкого более редкая, чем оригинальный рубль Константина, потому что известно меньше ее экземпляров. И хотя она представляет собой только антикварную подделку, время и пикантные обстоятельства ее происхождения создали ей определенную рекламу.