Рандольф Зандер "Константиновский рубль"

К 1823 году Великий князь Константин Павлович отказался от своих прав на российский престол, и император Александр подписал манифест объявляя великого князя Николая Павловича своим законным наследником. О существовании манифеста знал только узкий круг приближенных императора, среди них вдовствующая императрица да еще пять-шесть высоких должностных лиц. Документ был запечатан, и приказано было вскрыть его только после смерти императора.

Александр I окончатся в Таганроге 19 ноября 1825 года. Николай узнал об этом в столице 27 ноября, за день до того, когда новость достигла Варшавы, где Константин был вице-королем. Как только два брата императора были оповещены о его кончине, и тот и другой приняли присягу верности друг другу и сразу же взаимно оповестили об этом. Николай немедленно велел всем должностным лицам, находящимся в то время при дворе, включая министра финансов графа Егора Францевича Канкрина, присягнуть Константину. Затем на протяжении десяти дней шли переговоры между Петербургом и Варшавой, осложненные тем, что письмо в одну сторону шло три-четыре дня, а курьеры встречались посреди дороги и прибывшие письма содержали в себе устаревшие сведения. Николай, присягнув Константину, умолял его прибыть в столицу и публично объявить, что он присягнул брату. Этим Николай хотел предупредить обвинения в том, что он якобы незаконно занял трон. Константин снова поклялся в верности брату, но решительно отказался приехать. Если сделает это, писал он, создастся впечатление, что именно Константин, а не покойный император легитимировал восхождение Николая на престол. Эти переговоры держались втайне от общественности, и на протяжении многих дней официальный Петербург продолжал считать, что новым императором стал Константин.

Будучи уверенным в этом, министр Канкрин 5 декабря дал указания монетному двору, как можно скорее изготовить образец рубля с портретом императора Константина. Он послал письмо Константину через адъютанта военного министра, А. И. Сабурова (который, исполнял роль специального курьера) в котором сообщал о своих действиях и надеялся на одобрение. Канкрин действовал, руководствуясь разумными побуждениями умилостивить своего нового государя; он помнил, как ему дважды пришлось накликать на себя гнев Константина Павловича.

Канкрин призвал своего друга, Якова Рейхеля, который занимал должность старшего медальера монетного двора, и был техническим руководителем Экспедиции Заготовления Государственных бумаг, создать подходящую модель рубля с портретом. Сам Рейхель был страстным коллекционером. Поляк по происхождению, Рейхель, работая в спешке, дважды путал в надписи русские твердые и мягкие знаки. На готовом рубле ошибки исправлены и сделаны некоторые другие улучшения. Канкрин не просил Рейхеля делать штемпели собственноручно, как считают некоторые исследователи. Рейхель был квалифицированным гравером, но не лучшим из тех, кто работал на Монетном дворе в то время. В этом можно убедится, сравнив его портрет Николая I на пробном рубле 1827 г. с портретом Константина, созданным на монетном дворе. На следующий день монетный двор образовал три группы, состоящие из старших медальеров, чтобы они выгравировали три пары штемпелей - две запасные на тот случай, если одна пара или даже две окажутся почему-либо неудачными. Вечером в субботу 12 декабря, почти вдвое быстрее, чем предполагалось, группа, почти наверняка состоящая из П. А. Лялина (аверс) и В.А. Алексеева завершила работу над первой парой штемпелей, В ходе работы им помогали (набивка букв, надписи на опушке и т.п.) младшие граверы. Две другие пары штемпелей, особенно третья, нуждались в большой доработке. Два образца монет были отчеканены на медальном винтовом прессе в Медальерной палате и быстро посланы Канкрину. Еще четыре образца были обещаны к понедельнику, в воскресение 13 декабря Николай подписан манифест, над которым он неустанно работал вместе со своими советниками в течение нескольких дней, В этом манифесте он провозглашает себя императором с 19 ноября, дня кончины Александра. В понедельник 14 декабря манифест должен был быть опубликован, и весь народ должен был присягнуть новому императору. Тем временем декабристы - сообщество демократически настроенных молодых дворян, которые мечтали привести государственный строй России в соответствие с идеалами европейского либерализма, - использовали неурядицу и попытались совершить государственный переворот. Они наивно полагали, что Константин поможет им в осуществлении этого замысла. Николай действовал решительно, и попытка не удалась. Оказавшись перед фактом восхождения Николая на престол, которое, согласно манифесту произошло 19 ноября, и, принимая во внимание события на Сенатской площади, Канкрин понял, что его невинное предприятие, на которое он решился неделю назад, может расцениваться как акт государственной измены. Он приказан немедленно прекратить работу нал рублем Константина, собрать все связанные с ним материалы и доставить ему. 20 декабря Канкрин официально принял шесть штемпелей, находящихся на различных этапах работы над ними, эскизы Рейхеля, различные бумаги, относящиеся к этому делу и еще четыре образца рубля в дополнение к двум, полученным им 12 декабря. Штемпели, оттиски и эскизы он велел запечатать в ящике. Пять рублей были запечатаны в ином пакете, бумаги - еще в ином, и все это было помещено в секретном архиве министерства. Там оно лежало невостребованное до 1870-х годов. Пять пробных рублей, все со слабо отчеканенными буквами на гурте, стали известны под названием "министерские образцы".

Для Рейхеля эти перипетии закончились тем, что ему достался экземпляр рубля Константина. Возможно, тот единственный рубль, который Канкрин оставил у себя, он отдал Рейхелю - он симпатизировал его коллекционерским увлечениям, и в этом отношении мог полагаться на осмотрительность друга. Была высказана мысль, что Рейхель как-то смог вынести этот свой рубль прямо с монетного двора. Можно полагать, что Рейхель был слишком опытным придворным, чтобы решиться на такой рискованный шаг, однако это возможно.

В ходе последующей карьеры Канкрин завоевал доверие и уважение Николая, так, что когда в 1840 г. серьезно заболевший Канкрин попросил освободить его от должности, император ответил, что он и Канкрин - это два человека, без которых Россия не сможет обойтись, и они должны оставаться на своих местах.

В отличие от остальных пяти (или возможно шести) арестованных рублей со слабо отпечатанными буквами на гурте, этот единственный оставшийся на свободе был отчеканен на кружке с гладким гуртом. Владея им, Рейхель, самый общительный из нумизматов, которого называли "неистовым коллекционером", был вынужден наслаждаться своим незаконно добытым сокровищем в полном одиночестве. Например, когда в 1851 г., услышав намек императора, Рейхель уступил правительству за номинальную цену свою коллекцию, он, конечно, придержал свой тайный рубль Константина. Его Рейхель продал впоследствии конфиденциально генералу Шуберту, к тому времени самому известному русскому нумизмату, Шуберт опубликовал монету в своем авторитетнейшем каталоге 1857 г., оценив ее в ошеломляющую цифру: 8000 золотых франков. К тому времени всех лиц, причастных к "нумизматическим событиям" 1825 г., уже не было в живых.

Когда Канкрин начал осуществлять свой план создания рубля Константина, не было нужды держать его в тайне, главное было осуществить его как можно быстрее. Половина рабочего персонала медального корпуса монетного двора была задействована в изготовлении штемпелей или знала, что их изготовляют. Должностные лица и канцеляристы, как и положено, были осведомлены об этой работе. Сам Канкрин в последующие годы не раз "по секрету" представлял это дело в выгодном для себя свете для дезинформации. Поэтому то, что Канкрин пытался засекретить в декабре 1825 г., не стало полной тайной. И когда Шуберт нашел нужным придумывать объяснения, откуда взялась эта уникальная монета, он не мог основываться на том, что многие знали по слухам. Он придумал простую историю, согласно которой монета была пробным рублем и была доставлена в Варшаву делегацией сената, чтобы представить ее на одобрение Константину. Штемпели после этого были сразу же уничтожены. Шуберт умолчал, о том, как монета попала к нему.

Барон Бернгард Кене, прусский придворный и антиквар, переселившийся в Россию, став "…" петербургской нумизматики середины XIX ст. Вслед за Шубертом придумал свою легенду о происхождении рубля Константина. В 1866 г., через год после кончины Шуберта, Кене предложил свою версию, опубликовав ее в газете. Вот ее краткое изложение: Создать рубль Константина была идея Рейхеля. Он получил одобрение Канкрина, сам выгравировал штемпели, работая день и ночь в своем кабинете в Экспедиции Заготовления Государственных бумаг. Он отчеканил пять монет, все с гладким гуртом, и отдал их Канкрипу. Три были сразу же посланы в Варшаву для одобрения их Константином. Ночью с 13 на 14 декабря Канкрин настоятельно попросил Рейхеля принести ему штемпели и они были уничтожены в присутствии их обоих, а два рубля, не отосланные в Варшаву, были переплавлены. В 1840 году русский генерал в игорном доме на водах в южногерманском курортном городе Хомбурге заметил необыкновенный рубль. Он обменял его на обычный. Оказалось, что это пробный рубль Константина, один из трех, посланных Канкрином в Варшаву, и похищенных во время польского восстания 1830 г. Шуберт получил его от наследников генерала.





Рандольф Зандер "Серебряные рубли и ефимки Романовской России 1654 - 1915 гг." США 1996г.